«Фаина»: 12 лет спустя

18 членов экипажа «Фаины» пираты поселили в одну 14-метровую каюту, а старпома и второго помощника – отдельно. Сами пираты устроились на мостике – там установили постоянные сменные вахты. По словам Антона Тарасова, моряков, обеспечивающих жизнь на судне, пираты выпускали; в остальное время все, включая старпома, должны были оставаться на месте. Когда моряку требовалось выйти в свою каюту за какой-то вещью, его обязательно сопровождал пират.

От безделья Виктор Никольский начал заниматься сомалийским языком (он выучил некоторые слова и выражения и через несколько месяцев даже стал изъясняться «на полуанглийском-полусомалийском»): спрашивал у пиратов, как будет по-сомалийски «гулять», «обед», «деньги», а они в ответ вместо нужных слов называли сомалийские ругательства. «Я повторяю за ними слово, спрашиваю: „Правильно?“ Они гогочут в ответ, как дети».

В первые дни, оказываясь вблизи моряков, пираты сразу же наводили на них оружие. Но время шло, выкуп судовладелец выплачивать не торопился, а жить вместе в постоянном напряжении, по замечанию Виктора Никольского, долго невыносимо.

Антон Тарасов подтверждает, что в какой-то момент стало понятно, что все на «Фаине» зависят от третьего лица, и пираты с моряками начали относиться друг к другу спокойнее.

Тарасова, например, пираты считали важным – видимо, потому что он постоянно что-то чинил на судне. «Я занимаюсь трубопроводом, они придут, помогут, постоят рядом, что-то подадут», – рассказывает механик. А Виктор Никольский вспоминает, как с помощью оставшихся на «Фаине» медикаментов вылечил одного из пиратов от «гусарской болезни»; после этого старпом снискал среди захватчиков уважение, пираты даже позвали его к столу и угостили горячими лепешками; есть их надо было, макая в растопленный козий жир.

Обычно пираты и экипаж ели и готовили друг от друга отдельно. Пираты прямо на палубе резали коз и овец, а судовой повар кормил моряков своими остатками запасов мяса. Свинину пираты не ели, поэтому в первые несколько недель морякам хватало еды. Когда же запасы «Фаины» истощились, пираты начали привозить экипажу коз, рис, картофель и лук.

К исходу второго месяца плена пираты устали кормить моряков своей едой и разрешили им ловить рыбу, они даже объяснили, какие виды рыбы пригодны для употребления в пищу.

Тарасов рассказывает, что морякам однажды удалось поймать прилипалу, но пираты, увидев это, стали смеяться и, оттягивая кончик носа пальцем (показывая свиной пятак), начали изображать хрюканье свиньи. Так пираты пытались объяснить морякам, что прилипала считается «грязной рыбой»: «как свинюшка, ест все подряд». Другую рыбу морякам было достать трудно, потому что ее нужно было ловить на скорости. Тогда пираты поймали морякам «две рыбины с круглыми бошками». «Такая вкусная рыбеха была», – вспоминает Тарасов. 

Охранник моря
39-летний Абди Али из Хобьо был пиратом на протяжении четырех лет – с 2007-го по 2010-й. Правда, слово «пират» Али не любит и предпочитает говорить «охранник моря» (корреспондент «Медузы» общалась с ним по переписке: Али отвечал на родном языке, на русский его ответы переводил студент-сомалиец из Москвы Ахмед Иссе). «Да мы и не были пиратами, – продолжает Али. – Настоящими пиратами были незаконные рыболовные суда, которые забрали всю нашу рыбу».

Али был рыбаком, «охранником моря», по его признанию, его вынудили стать обстоятельства. «Иностранные корабли без разрешения вошли в наши моря и уничтожили наши рыболовецкие лодки. Это не был мой выбор, просто я должен был защищать мое имущество и океан от незаконного рыболовства», – объясняет пират. Вместе с ним в «охранники» пошли и несколько его друзей, тоже бывших рыбаков.

По словам Али, за четыре года пиратства он лично участвовал в захвате трех судов. Он утверждает, что старался ни в кого не стрелять. Он ни разу не был ранен, но признается, что нападать очень страшно. С успешного захвата Али получал около 90 тысяч долларов. Большинство денег он тратил на подготовку к следующему нападению.

Переводчик Ахмед Иссе, который жил в Сомали до 2012 года, говорит, что к пиратским деньгам сомалийцы относились с большим недоверием. «Пираты часто приезжали в мой город, чтобы тратить деньги», – рассказывает студент. Они кутили, скупали дорогие машины, строили дома и даже открывали гостиницы. При этом местное население, по словам Иссе, относилось к пиратам так, «как в Москве относятся к гопникам, которые воруют и потом на корточках грызут семечки». По словам Ахмеда, в магазине продавцы, считающие себя добропорядочными мусульманами, могли отказаться обслуживать пирата, чтобы не принимать к оплате деньги, полученные в результате грабежа. По той же причине за пиратов старались не выдавать дочерей замуж.

Абди Али подтверждает, что в Хобьо его родные и друзья считали деньги, заработанные грабежом, нечистыми. «Родители не хотели меня видеть, – говорит пират. – Они считали, что я бандит, что поступаю не по религии и не по обычаям Сомали». Завязать с пиратством просила и жена: на нее и на детей косились соседи.

Али уверяет, что стал пиратом с единственной целью – «защищать океан от иностранцев». По его словам, он бросил пиратство, когда понял, что его подельники нападают на суда без разбора, а жертвы пиратов почти никогда не связаны с нелегальным рыболовством. В 2012 году Абди Али помирился с женой и вернулся в семью, теперь он работает на стройке.

Продолжение следует
По материалам Meduza