Что случилось на т/х «Fri Dolphin» (9073880-BHS)

Это маленькое, чуть больше двух тысяч рег. тонн, судно-коастер (проще говоря, типа «река-море») в воскресенье вышло из французского Бреста. Экипаж смешанный: два латыша, пятеро русских, судовладелец норвежский, крюинг латвийский, оператор польский.

Всё это хозяйство под удобным флагом. Короче, всё как у людей.

В порту «Fri Dolphin» проводил фумигацию. Это когда трюма судна перед погрузкой зерна обрабатывались газом фосфин. В нашем случае газ не закачивали и не нагнетали, а накидали в трюма в виде таблеток. Это, так называемый, «транзитный способ», когда при соблюдении спецусловий судно не ставят в отстой, а экипаж не выводят в убежище.

Способ применяется давно и даже на старинных «Волго-Балтах», ещё плавающих на внутренних реках РФ. Во французском же Бресте что-то пошло не так, и остаточные явления использования газа фосфин проявились, по словам очевидца, самым драматическим образом.

«Сразу после погрузки зерна капитан приказал выйти в море, не смотря на штормовое предупреждение. Встречный ветер был такой силы, что шли в Атлантику на скорости один-два узла. И штурман, заступивший на следующую вахту, ощутил удар-хлопок в корпусе, но списал на бьющую волну. Вокруг бушевало 9-10 баллов. И штурман почувствовал, что в рубке, вроде как, пахнет выхлопными газами, что удивительно, ветер-то встречный. В каютах все иллюминаторы поставлены на броняшки, в замкнутом контуре уже воняло так, что моряки броняшки эти стали открывать. Один из моряков пришёл к капитану с жалобой на тошноту и вдруг стал блевать. Мастер посчитал, что это от качки и отпустил его в каюту.

«Товарищ, я вахту не в силах стоять, сказал кочегар кочегару...»

Матрос вернулся и сказал капитану, что там, в низах, плохо уже всем, и лишь тогда капитан засуетился. «Всем выйти на шлюпочную палубу», - было приказано. Кто не мог, тех вытаскивали. Стармех в машине залез под вытяжную вентиляцию, и ему полегчало.

Вытащенные на шлюпочную палубу стонали и блевали. И капитан дал радиограмму в Центр спасения. Спустя час или два показался вертолёт, но волна и ветер сделали посадку невозможной. Повар Юра из Эстонии (позже он умер) в какой-то прострации ушёл в каюту и остался там.

Капитан, уже явно понимая, что происходит, приказал раздраить трюма, пох с ним, с грузом, чтоб отрава испарялась в небо и не шла по контуру вентиляции.

С кружащегося над судном вертолёта это увидели и осознали масштаб происходящего.

Прилетел ещё один, сделал посадку с бригадой медиков. Те стали делать капельницы, и кое-как оклемавшиеся повернули судно до якорной стоянки в Бресте. Там их и увезли в госпиталь.

Капитан, стармех и второй помощник дожидались швартовной бригады вплоть до постановки. Офицеров увезли в госпиталь, капитана – в полицию, а судно опечатали как улику».

Первая информация об инциденте в Бресте появилась в международных СМИ ещё в понедельник. Через пару суток какое-то калининградское СМИ дало дезинформацию, что на «Fri Dolphin» пострадали калининградские моряки.

Это неправда. В информации, размещённой в сетевом сообществе «Моряки Калининграда» моряк из Питера написал, что пострадали «наши моряки». Потому что в составе русскоязычного экипажа были моряки из Питера, Петрозаводска и русскоязычной части Таллинна (вспомним судового повара, «эстонца» Юру).

Пострадавший mv «FRI DOLPHIN» (ex. «HAV DOLPHIN»)      Унаследовавший имя и не имеющий никакого отношения – mv «HAV DOLPHIN» 

Хотя до 2017 года это судно имело отношение к Калининграду. Называлось оно «Hav Dolphin» – кстати, пароход с этим названием в компании Hav Ship Management снова появился.

А наш «Dolphin» перешёл в норвежскую компанию Kopervik Ship Management, управляется польским офисом и комплектуется лиепайской Scandinavian Ship Service.

Вадим Мамонтов, председатель КРО РПСМ