Дикие истории, или Курсанты на практике

Этой заметкой, в очередной раз, мы попытаемся привлечь внимание к проблемам самой незащищённой группы моряков – проблемам кадетов, которые у них возникают ввиду отсутствия как профессионального, так и жизненного опыта. Сразу начнем с реальных примеров.

В начале этого года в наш адрес поступило письмо от матери калининградского кадета. Отметим, что семья кадета не «морская»: родители живут в южно-уральской части РФ, регион тоже не морской. Тем не менее в прошлом году парень окончил Калининградский морской рыбопромышленный колледж и пошел на полугодовой контракт в должности кадета на новенький газовоз солидного немецкого судовладельца. Казалось бы, отличные перспективы на светлое будущее молодого моряка.  Правда, есть еще две детали, играющие ключевые роли: судно не покрыто коллективным договором МФТ, и парень посчитал ненужным вступать в профсоюз.

На неполном первом месяце работы с курсантом случилось непоправимое. Его матери позвонили из агентства и сообщили, что ее сын трагически погиб: сбросился (или упал?) со второго этажа машинного отделения и затем скончался по дороге в больницу.

Для всех близких это стало шоком. По словам родственников, парень был жизнерадостным и весёлым, он хорошо учился, у него была девушка. Однако через четыре месяца родителям прислали акт о том, что данный случай был признан суицидом, вызванным психическим состоянием.

Убитые горем родственники не могли сообразить, что же теперь им делать: мало того, что человека не вернешь, так еще и правды не узнаешь – что же на самом деле там произошло. А вдобавок, никаких компенсаций.

По количеству суицидов моряки стоят чуть ли не на первом месте. Однако, на наш взгляд, эта позиция занята ими незаслуженно. В последние годы из случаев, с которыми сталкивались именно мы, видно, что страховые компании признают самоубийцами абсолютно всех, кто погиб при невыясненных обстоятельствах: типа исчез, пропал, упал и т. д. Оно и понятно – чистая экономия составляет примерно от ста тысяч долларов США за человека.

Самое печальное, что в случае каких-либо происшествий, качество и объективность проверок и расследований несчастных случаев на производстве оставляют желать лучшего, и это еще мягко говоря. Делаются удаленные, непонятно на чем основанные психиатрические экспертизы, в которых ставятся диагнозы типа «депрессивный эпизод неуточненный», который ни один уважающий себя психиатр не будет брать во внимание, так как такой диагноз даже не имеет стандартов медицинской помощи. Но суд запросто примет это как основание, подтверждающее факт самоубийства.

Ещё пример, когда погибшего признают находившимся в алкогольном опьянении не по результату токсикологической экспертизы, а со слов его коллег, которые видели у него в руках пакет, предположительно со спиртным внутри. Как бы все всё видели, но ничего не предприняли – человек погиб, а никто не виноват, при этом страховая тоже ничем не обязана родственникам.

В таких ситуациях при рассмотрении вопроса о компенсации решающими факторами будут служить именно те две вышеприведенные ключевые детали: наличие коллективного договора МТФ и членство в профсоюзе.

Хочется отметить, что даже в такой неразберихе при невозможности обращения за защитой прав в суд и неоднозначности обстоятельств происшествия, профсоюзу и МФТ практически всегда удается убедить судовладельца или страховую компанию выплатить финансовую помощь родственникам.

А вот еще одна история – не трагичная, но тоже дикая.

К нам обратился кадет с жалобой на судовладельца, что тот нарушил его права моряка и человека.

Суть проблемы в том, что в момент, когда кадет прибыл на судно, там царила суматоха: кроме кадета менялась еще значительная часть экипажа, включая капитана. Время было позднее, все суетились, передавая и принимая дела. Индивидуальных спальных мест не хватало, так как количество экипажа на тот момент в два раза превысило предусмотренное. Предложение на время разместиться на диване в кают-компании кадету пришлось не по душе,  он пошел выражать свое возмущение сразу двум капитанам. На просьбу войти в положение и не «возбухать»  (прибывший на смену капитан сам разместился на диванчике на мостике), кадет ответил однозначно, что чужие проблемы его не касаются и что ему нет никакого дела до капитана и всей этой ситуации, а раз на судне подходящего для него спального места нет, ему должны немедленно предоставить номер в гостинице.

Капитан высказал свое мнение по поводу гостиницы, на что кадет «хлопнул дверью» (мол, в скотских условиях работать не собираюсь): собрал вещи и самовольно уехал домой.

Уже во время своего путешествия на Родину кадет вступил в переписку с Калининградской региональной организацией РПСМ, которая сразу приступила к разбору его обращения. 

Благодаря тому, что судно было покрыто коллективным договором Российского профсоюза моряков, тому, что кадет перед рейсом вступил в РПСМ, учитывая длительные партнерские отношения судовладельца и КРО РПСМ инспектору ITF в Калининграде Вадиму Мамонтову удалось договориться, чтобы к курсанту не применяли какие-либо санкции за сорванный контракт при том, что судовладелец безвозмездно предоставил кадету билеты из Калининграда в Нью- Йорк и обратно, а также покрыл все его сопутствующие расходы.

Поводом же обращения кадета в профсоюз стало требование компенсации за бесцельно потраченное им время и моральный ущерб, понесенный им за непредставление капитаном отдельной каюты.

Понять всю тонкость натуры этого кадета нам удалось только при личной встрече. После того, как мы попытались объяснить ему, что в тексте колдоговора нет оснований для подобных требований, а также что, возможно, стоит быть несколько лояльней во внештатных ситуациях, чтобы не усложнять себе жизнь и взаимоотношения с коллективом, кадет высказал свою презрительную оценку к недостаточным результатам проделанной нами работы.

Как вы можете увидеть, ситуации, с которыми сталкиваются моряки, судовладельцы и профсоюзы, бывают разными. Однако неизменными в них всегда остаются две ключевые детали: наличие коллективного договора и членство в профсоюзе. 

Пётр Дзендзелюк, юридический отдел КРО РПСМ